Я точно помню, что это был сентябрь.
Листья медленно падали вниз, все происходило в slow motion. Тогда и представить было трудно все то, что происходит сейчас. И со мной, и во мне, и вокруг меня, и вне того, на что я обращаю внимание.
После того сентября приходили другие. А сейчас это мой сентябрь #28. У меня опять длинные волосы, я люблю черное, смотрю фильмы ужасов, ем горький шоколад. Все тоже Солнце все также светит. И сезоны идут по кругу в непрерывном вальсе времени. И опять где-то взрываются бомбы, самолеты прощаются с небом навсегда, а поезда сходят с ума и рельсов. Бьются машины, звучит эхо щелчка затвора на автомате, а матери еще не знают, что их дети никогда не вернутся домой. Но в этот же черный для одних день, где-то сквозь землю первыми цветами пробивается весна, звенят бокалы, шелестит обертка от подарков. У них точно такой же сентябрь, как у меня и тех, кто будет вспоминать его с дрожью. Пройдут года, чаша весов качнется. Где-то закончится война, а где-то она начнется. Возможно, я все еще буду расчесывать длинные волосы, носить черное, смотреть фильмы ужасов и есть горький шоколад. А, может быть, нет. Тогда все это будет у кого-то другого. Баланс нерушим.
Я точно помню, что это был сентябрь. Вот только уже не до конца помню, какой была я....
Листья медленно падали вниз, все происходило в slow motion. Тогда и представить было трудно все то, что происходит сейчас. И со мной, и во мне, и вокруг меня, и вне того, на что я обращаю внимание.
После того сентября приходили другие. А сейчас это мой сентябрь #28. У меня опять длинные волосы, я люблю черное, смотрю фильмы ужасов, ем горький шоколад. Все тоже Солнце все также светит. И сезоны идут по кругу в непрерывном вальсе времени. И опять где-то взрываются бомбы, самолеты прощаются с небом навсегда, а поезда сходят с ума и рельсов. Бьются машины, звучит эхо щелчка затвора на автомате, а матери еще не знают, что их дети никогда не вернутся домой. Но в этот же черный для одних день, где-то сквозь землю первыми цветами пробивается весна, звенят бокалы, шелестит обертка от подарков. У них точно такой же сентябрь, как у меня и тех, кто будет вспоминать его с дрожью. Пройдут года, чаша весов качнется. Где-то закончится война, а где-то она начнется. Возможно, я все еще буду расчесывать длинные волосы, носить черное, смотреть фильмы ужасов и есть горький шоколад. А, может быть, нет. Тогда все это будет у кого-то другого. Баланс нерушим.
Я точно помню, что это был сентябрь. Вот только уже не до конца помню, какой была я....